В Казахстане законодательно закреплено право детей с особыми потребностями на обучение в обычных школах, однако на деле эта норма часто сталкивается с суровой реальностью. Семьи по всей стране сообщают о нехватке квалифицированных специалистов и неприспособленной инфраструктуре. Ярким примером системных проблем стала история Асель Тажигалиевой из Актау – матери двоих сыновей-близнецов, один из которых, Диас, передвигается на инвалидной коляске.
Когда пришло время идти в школу, Асель приняла твердое решение отказаться от домашнего обучения в пользу инклюзивной среды. «Да, ребёнок не передвигается самостоятельно, но это ещё не приговор. У Диаса сохранный интеллект, он общается, развивается как обычный ребенок, поэтому я решила отдать его не на домашнее обучение, а в обычную школу», – говорит она. Несмотря на то, что психолого-медико-педагогическая комиссия (ПМПК) рекомендовала обучение в общем классе с поддержкой логопеда и дефектолога, в учебном заведении этих специалистов не оказалось. Руководство школы неоднократно пыталось убедить семью перейти на индивидуальные занятия на дому.
Усилиями матери, которая активно отстаивала право сына на образование, удалось добиться выделения педагога-ассистента. «Мы проводили адвокацию инклюзивного образования и добились права посещать школу с педагогом-ассистентом. Так Диас пошел в первый класс», – вспоминает Асель. Однако на этом барьеры не закончились. Формально созданные условия для детей на колясках оказались фикцией. «Электроподъемник часто ломается, туалет для колясочников всегда закрыт, в столовую и на второй этаж он попасть не может. Каждый год я иду к директору, и мне говорят: “Все будет”. Но три года ничего не меняется», – делится женщина.
Основной трудностью стало отсутствие адаптированных учебных программ. Педагоги, по словам Асель, сами признаются в своей неподготовленности. «В справке сына ПМПК прописана индивидуальная форма обучения, но готовой программы под такого ребенка в школах нет. Учителя сами признаются, что их этому не обучают: на курсах дают лишь поверхностные знания. Нет методик, материалов, учебников. При огромной нагрузке и постоянной отчетности у педагогов просто не остается времени на разработку программ, поэтому нас и уговаривают перейти на домашнее обучение», – объясняет она.
Асель Тажигалиева убеждена, что домашнее обучение – это путь в никуда, замыкающий ребенка в четырех стенах и лишающий его будущего. «Если дети будут видеть только родителей и родственников, то как потом они смогут учиться в колледge или университете, общаться с людьми?», – задается вопросом мать. Она ценит помощь педагога-ассистента, но подчеркивает, что один специалист не может заменить полноценную систему поддержки, включающую дефектологов и логопедов.
Проблема носит общенациональный характер. По данным Factcheck.kz, в Казахстане проживает свыше 70 тысяч детей школьного возраста с инвалидностью, но аттестат получают менее 5 тысяч из них. Эксперты отмечают, что система ПМПК, созданная для помощи, нередко сама становится барьером, ограничивая выбор образовательного маршрута и склоняя к надомному обучению.
«До недавнего времени никто не требовал от школ принимать таких детей, и вдруг мы появились как снег на голову. Конечно, сложно в один момент все обеспечить. Но сейчас Диас уже учится четвертый год, и пора двигаться дальше. Таких детей становится больше, их невозможно “удержать дома”», – считает Асель. Она уверена, что школы должны искать решения, а не перекладывать ответственность на родителей. «Даже если ребенок не держит ручку, всегда есть выход – ноутбук, специальные задания. Важно адаптировать программы, а не пытаться уговорить родителей уйти».
В качестве одного из возможных решений Асель предлагает создать в Актау хотя бы одну полностью доступную школу – с пандусами, лифтом, оборудованными кабинетами и штатом специалистов, где дети с особыми потребностями могли бы учиться наравне со сверстниками. «Им нужно дать шанс», – заключает она.
